«Наша концепция — показать важность и силу гуманитарного знания»

Мне давно хотелось записать лекции ярких представителей отечественной гуманитарной науки так, чтобы их могли увидеть все желающие. В Москве и других городах ежедневно выступают замечательные лекторы и специалисты, я считаю важным сделать так, чтобы их рассказы и знания стали доступны не только тех, кто может прийти и послушать, но для всех, вне зависимости от того, где вы находитесь. И чтобы они были сняты и показаны современно и качественно. Хотелось сделать такой золотой фонд русской гуманитарной науки сегодняшнего дня, задокументировать так, чтобы и через много лет этих ученых было бы интересно смотреть. А это совсем не значит, что поставил камеру и готово, это отдельная наука.

Мы стали обдумывать эту идею вместе с прекрасной Анастасией Чухрай, которая хотела создавать разные проекты в области просвещения, различные примеры, встречались с множеством разных экспертов, собрали команду, с которой создали то, что вы сейчас видите — Arzamas.

С одной стороны, с практикующими учеными, школьными преподавателями, специалистами в образовательных технологиях, с другой — с людьми, которые занимаются съемками, с режиссерами. Мы делаем проект с высоким качеством съемок, этому мы уделяем много усилий. Видеосъемками в Arzamas занимается Александр Уржанов —телевизионный журналист и режиссер. Мы с Сашей попросили режиссера Сергея Нурмамеда, снимающего фильмы вместе с Леонидом Парфеновым, помочь нам с процессом съемок, придумать, как это все должно выглядеть: постановка кадра, графика, интонация. Как сделать серьезные научные высказывания доступными широкому зрителю и не потерять в качестве. У Саши и Сережи это получилось.

Постепенно, по мере того, как очертания проекта становились понятнее. Сначала появились люди, которые должны были заниматься видео, потом — те, кто стал заниматься поиском лекторов. Нам помогал филолог, кандидат исторических наук Михаил Велижев, который сейчас преподает в ВШЭ. Он помог сформировать список ученых, лекции которых мы хотели отснять в первую очередь. Особенность нашего проекта заключается в том, что видеокурс состоит не только из лекций того или иного исследователя, но и из набора материалов, которые помогают как можно шире рассказать о выбранной лектором теме. Это и путеводители, и шпаргалки, и списки литературы, и хронологические таблицы. Эти материалы готовят редакторы. Наши редакторы — это журналисты, которые работали в разных московских изданиях, и люди с научным бэкграундом — историки, филологи, искусствоведы — кандидаты наук. Вот примеры тем наших курсов: «Неизвестный Лермонтов», «Архитектура как средство коммуникации», «Театр английского Возрождения», «Как понять Японию», «Антропология коммуналки», «Петербург накануне революции».

В каждый курс включены короткие лекции (в среднем, каждая длится 15 минут, в одном курсе — от трех до восьми лекций) и материалы к ним. У нас есть авторские курсы и так называемые «композитные», когда один исследователь читает свой курс. Например, Юрий Березкин читает курс «Мифология индейцев Южной Америки»: каждый 15-минутный эпизод этого курса — отдельное произведение со своим началом, концом и кульминацией. Каждая лекция снабжена инфографикой: она довольно сложна в производстве и нужна для того, чтобы помочь лектору «дорассказать» историю, которую он начал. В нее включены изображения, фотографии, гравюры, цифры, самые значимые места в его лекции. Кроме видеолекций, которые для нас готовят и записывают ученые, к каждому курсу прилагается около двадцати, а иногда и пятьдесят материалов в жанрах интервью, фотогалерей, больших текстов. Мы придумываем и находим все, что позволит лучше раскрыть контекст выбранной темы. Здесь мы не ограничиваем свою фантазию и стараемся использовать как можно более разнообразные форматы.

Мы делали курс, посвященный истории русского патриотизма. Лектор много времени посвятил рассказу о средневековом Новгороде, поэтому мы решили сделать материал, который позволит читателю лучше представить контекст этой темы, и придумали путеводитель по средневековому Новгороду — такой, как будто мы можем сегодня поехать туда. Все наши материалы делают профессиональные ученые — это для нас важно. Вот и тогда мы попросили нескольких историков написать нам такой путеводитель. Они взяли монографии, научные статьи и «перевели» этот материал на язык стандартного путеводителя по любому городу. Только на этот раз мы предложили поехать не в современный Париж, а в древний Новгород. В этом смысле мы занимаемся переводом научных знаний в общедоступный режим. А затем отдаем эти тексты корректорам, фактчекерам, специалистам: мы очень трепетно относимся к тому, чтобы не делать ошибок, хотя они могут встретиться даже у замечательных специалистов.

Прежде всего, нам важно, чтобы ученый был выдающимся исследователем, который сам занимается наукой. Среди них многие преподают в университетах, но есть и те, кто этого не делает, а работает в архивах — для нас это не принципиально. Главное для нас — показать этого человека наиболее широкому кругу людей. Если речь идет о преподавателях, как правило, мы делаем не те курсы, которые они читают в вузах.

Сначала мы идем к общепризнанным классикам, экспертам в своей области. После того, как мы снимаем их лекции, они рекомендуют нам менее известных, но не менее замечательных людей. Так мы узнаем про новых героев. Если раньше нам казалось, что в нашей стране не так много людей, лекции которых стоит записать и всем показать, то теперь мы понимаем, насколько ошибались: нам не хватает времени на то, чтобы снять всех. Кроме того, мы начинали с тех, кто живет в Москве и Санкт-Петербурге, но нам также безумно хотелось бы снимать лекторов, которые живут в регионах. Это сопряжено с трудностями логистического и финансового характера, но, тем не менее, такое желание у нас есть и, надеюсь, мы сможем в дальнейшем показывать не только лекторов, живущих в крупных городах.

Я сам — кандидат филологических наук: после окончания университета написал диссертацию и собирался заниматься наукой. Я в некотором смысле пристрастен в выборе будущих спикеров: у меня есть своё представление о людях, лекции которых необходимо записать.

«Арзамас» — одно из лучших обществ в истории России. Я его страшно люблю. Мои немногочисленные научные занятия были связаны с этой эпохой в истории русской литературы. У этого общества была замечательная интонация. Мне хотелось всем лишний раз про него напомнить. Хотя это общество не так долго просуществовало, оно оказало огромное влияние на развитие русской культуры. А еще нам бы хотелось, прежде всего, разговаривать с регионами: там — гораздо интереснее. Это еще одно объяснение, почему мы назвали проект в честь старинного общества и старого русского замечательного города. Прекрасных ученых, которые живут в Москве, здесь легко услышать (то, что ты не ходишь на их лекции — это уже твои проблемы), а в регионах они бывают редко. К счастью, с помощью интернета это легко исправить.

Какая! Дружеская интонация. Нам хотелось бы разговаривать с нашими читателями как с возможными друзьями, как с сообщниками. Людей, которые знают все, нет, важно давать человеку понять, что нет ничего страшного в том, что он чего-то не знает. Мы тоже многого не знаем и вместе с нашими лекторами, консультантами и историками будем это исправлять. Это мы должны приходить к человеку и уговаривать его услышать нашу историю, а не смотреть на него свысока и говорить: «Если ты чего-то не знаешь, приходи попозже».

Нет, мне просто очень нравится это общество. Поскольку его создателями были Вяземский, братья Тургеневы, Жуковский и другие замечательные люди, разумеется, над всем лживым, официальным, дрянным и бессмысленным, что было вокруг них, в том числе во власти, они насмехались и ненавидели это. Но это не был кружок заговорщиков, вы путаете его с кем-то другим: просто реакция здорового организма на нездоровое окружение.

В определенном смысле я стал ей заниматься: написал некоторое количество научных статей, защитил диссертацию. Но затем жизнь сложилась так, что я стал заниматься журналистикой. Есть не много примеров, когда людям удается совмещать эти виды деятельности: и то, и другое требует отдельного ритма существования — наука не терпит суеты, а журналистика, наоборот, любит скорость. В то время, когда я должен был сидеть в архивах и библиотеке, я сдавал ежедвухнедельный журнал. Это сложно наверстать.

В каком-то смысле то, что мы сейчас делаем — это и реализация моих фантомных болей, потому что каждый день я читаю тексты лучших ученых и слушаю лекции крутейших исследователей. Сейчас моя задача — связать этих людей с как можно более широкой аудиторией.

Сейчас будет три месяца, как мы открылись: до этого мы проводили съемки и готовили материалы. Сейчас рано говорить о сложившейся аудитории, так как еще есть «хвосты» от запуска. В среднем в месяц к нам приходит 350-450 тысяч человек. Это приятно, потому что наш контент — сложный, сложнее, чем фотографии котят. Подтверждается наше убеждение, что людям не нужно все упрощать, а нужно разговаривать с ними на равных, и тогда им все будет интересно.

При этом я уверен, что то, что мы делаем — и для меня это особенно важно — это контент для всех, совершенно открытый, независимо от политических взглядов, социальных условий, возраста и целей. «Arzamas» — та же гуманитарная библиотека, просто очень современная. Поскольку курсы, которые мы сняли, находятся в свободном доступе, люди могут смотреть их в любой момент — хоть через 5 лет, хоть через 5 дней.

Такое мнение существовало с тех пор, как появилась молодежь — то есть всегда. Но в то время, в которое мы с вами живем, этому есть внятное объяснение. Людям нужно показывать разные возможности. Возможности, которые им показывает сейчас наше общество, довольно непривлекательны. Идею о том, что наука — это нечто невероятно интересное, необходимое, невероятный способ приложения своих усилий, редко услышишь. А зря — правду говорить легко и приятно.

С поддержкой науки, гуманитарной особенно, все довольно печально. Практически нет реальной помощи научным и культурным центрам. По сравнению с тем количеством денег, которые тратятся на оборону и личное обогащение членов партии и правительства, это просто смешно. Месяц зарплаты какого-нибудь министра — это пара лет прекрасного существования нескольких библиотек небольшого города. Зачем тратить столько денег на оборону вместо того, чтобы тратить их на образование?

Эта история — абсолютно меценатская: есть некоторое количество людей, которые считают, что надо вкладывать деньги в образование. У них очень простая логика: те, кто вас окружает — в троллейбусе, на улице, на курорте — это люди, которые учились или не учились.

Гуманитарная наука не нуждается в моей защите. Гуманитарная сфера — это та почва, из которой вырастает все остальное. Если кто-то не умеет читать (а уметь читать — это не просто складывать буквы, хотя и это тоже неплохо), не умеет понимать текст, не знает историю своей страны, то и ничего сделать не сможет: он — очень ограниченный человек. В голове такого человека очень мало места для «думания». История, искусство, литература дают пищу для мыслей, возможность для широкого взгляда. Это огромный опыт человеческой жизни.

Есть несколько процессов, которые сейчас происходят. Первый — это объективный процесс, который происходит во всем мире. Идет поиск ответа на вопрос: «Каким должно быть образование?». Это золотая лихорадка, в которую «Arzamas» также попал. Это поиск новых типов образования для будущего. Другой процесс происходит в нашей стране, я уже о нем немного говорил. Эксперименты с ЕГЭ, слияния школ, идея, что все школы должны быть сделаны «под копирку», отношение к учителям, начиная с их зарплат и заканчивая количеством бюрократических препон, которые им приходится переживать регулярно в своей деятельности... Вместо того, чтобы преподавать, им приходится заниматься подписыванием бесконечного количества бессмысленных, никому не нужных бумажек. Отношение к людям знания — ученым и учителям — оно должно быть совсем другим, они должны быть героями, они этого заслуживают.

Несправедливом и чудовищном. Проявление этого отношения мы видим в их мизерной зарплате и восприятии их как чиновников, которые должны бесконечно отчитываться о своей работе. Директора школы могут в любой момент снять с должности какие-нибудь чиновники, которые совершенно не разбираются в его работе. Вся жизнь школы регламентируется: у тебя есть очень мало возможностей для того, чтобы отойти от того, что Минобрнауки считает необходимым. А именно это и нужно — проводить какие-то творческие вечера, приглашать современных поэтов, чтобы они читали свои стихи, устраивать театральные представления. Это все делается, но делается с оглядкой — не поощряется, скажем так. Зарплаты учителей должны быть в 10 раз больше, чем они есть сейчас. Если их поднимут, это будет сигналом для всего общества о том, что наша страна считает учителей важной частью в строительстве России. Тогда это и правда будет великая страна, потому что она знает, что самое ценное — человек, разговор с ним.

Строя «Арзамас», я общаюсь с огромным количеством людей, которые, несмотря на тяжелые проблемы, занимаются невероятными вещами. С одной стороны, гуманитарная наука переживает институциональный кризис, но с другой — есть множество прекрасных людей, которые занимаются преподаванием, исследованиями. Эти люди — герои, с которыми ужасно интересно и ничего не страшно. Они могут быть известными или неизвестными, но они каждый день делают свою работу. Их хочется прославлять и благодарить. Вопреки всему и несмотря ни на что они занимаются образованием.

Авторы наших материалов — филологи, историки, искусствоведы — это часто молодые люди. У нас есть лекции, которые читают тридцатилетние. В России есть гораздо больше людей, которые занимаются наукой, чем мы думаем. Им просто нужно давать больше возможностей себя реализовать, и с ними все будет в порядке.

Было бы замечательно, но сейчас мы не можем это себе позволить. Кроме того есть такое огромное количество людей, связанных с гуманитарными науками, лекции которых мы еще не записали, такое количество тем, которые мы еще не раскрыли, что хотелось бы прежде всего посвятить себя этому.

Я бы относился к онлайн-образованию прежде всего как к возможности рассказывать историю большему количеству людей. Это прежде всего способ транспортировки контента, а затем новые возможности его подачи. Но ничто не может заменить частного разговора между людьми, ничто не заменит личного общения ученика и учителя. Особенно, если речь идет о гуманитарных науках.