Что ректоры ведущих московских вузов думают об онлайн-образовании

Без создания искусственного интеллекта полноценное онлайн-обучение невозможно

С расширением электронного контента должны появиться локальные среды, где люди общаются и адаптируют глобальный контекст к жизни на той или иной территории. Всё это относится и к миссии университетов: университет как раз проддерживает эти живые проекты на местах. Ряд университетов будет использовать электронные курсы с локализацией.  Например, лекции ведущих профессоров ведущих университетов представлены в электронном виде, а обсуждение, обратная связь, оценка достижений происходят уже локально, в самом вузе. Мне кажется, за такими гибридными системами будущее в ближайшие 20 лет.

Помните, когда у нас в стандартах стали появляться отсылки к электронным библиотекам? Было решено, что часть книг должна быть представлена в электронном виде. С онлайн-курсами, мне кажется, произошла аналогичная ситуация: они могут существовать в электронном виде при соблюдении определенных условий. Над этим надо думать, каким образом реализовать это на уровне стандартов и лицензирования.

На мой взгляд, репутация для вуза — очень важный показатель: она создается годами, десятилетиями, а то и веками. И здесь не бывает мелочей. Вкладом в нашу репутацию я считаю и участие в разработке национальной платформы открытого образования: мы взяли на себя обязательства в этом году создать 11 онлайн-курсов.

С 19 октября на платформе запустятся 2 курса. Авторы этих курсов — преподаватели с собственными авторскими методиками, которые готовы поделиться своими знаниями со всем миром. Мы как университет очень заинтересованы в том, чтобы большое количество наших потенциальных абитуриентов и партнеров ознакомились с этими курсами и, возможно, из этого проекта появятся новые — и образовательные, и научно-исследовательские. Мы будем продолжать работу в этом направлении и будем двигаться дальше по линии открытости, хотим дать будущим абитуриентам максимально точное представление о нашем университете.

Наша задача вот уже более 50 лет связана с государственной миссией сохранения, продвижения русского языка, поэтому могу сказать, что учреждение уникально, потому что оно ориентировано не на отечественных студентов. Его задача — подготовка кадров для преподавания русского языка за рубежом. Институт станет центром реализации правительственной программы Министерства образования по продвижению русского языка, и год назад была запущена в эксплуатацию наша платформа открытого образования, ядром которой стала уникальная лингвистическая система, не имевшая аналогов в мире; она позволяет изучать язык с нуля до уровня носителя и выстроена не по принципу МООКовских курсов. Эта система, безусловно, предполагает тьюторскую поддержку, обратную связь, и в ней помимо всех уроков, формирующих все виды речевой деятельности на русском языке, есть еще и поддержка педагогов, которые преподают русский язык.

Таким образом, мы получили уникальный ресурс, который стал не только основой для обучения в нашем университете, но и базой для огромного количества сетевых проектов, участниками которых, прежде всего, становятся зарубежные вузы. По сути, ресурс объемом около 5 тысяч учебных часов по русскому языку как иностранному и таким же объемом часов для профессиональной поддержки педагогов заменяет целую кафедру преподавания русского языка. Именно с ним мы связываем формирование нового этапа нашего бренда, хотя институт Пушкина известен за рубежом, наверное, еще больше, чем у нас в стране. У нас сейчас сложилась уникальная ситуация — когда есть возможность сравнивать процесс формирования обучения в электронной среде и в очной среде.

Однако говорить о разработке критериев пока преждевременно. Дело в том, что мы стоим на пороге создания новой системы образования, новой педагогики. Долгие столетия формировалась педагогика устного слова. Затем с развитием письменного слова сформировалась педагогика, которую мы хорошо знаем. Сегодня формируется цифровая педагогика. Журналисты уже поняли, что мы живем в условиях другого текста — не устного, не письменного, а конвергентного текста. И основой его является экранный, дисплейный, цифровой текст со своими принципами восприятия, подачи. Неспроста в журналистике появилось понятие конвергентной журналистики, основой которой является создание текстов, учитывая все возмодности использования мультимедиа.

Безусловно, текст является и основой обучения. Пока мы не поймем новую дидактику цифровой педагогики (а понять мы ее сможем только тогда, когда получим сравнительные данные результативности офлайн и онлайн-обучения), мы не сможем говорить о том, какие подходы эффективны, а какие — нет, где целесообразно использовать онлайн-обучение, а где — преждевременно.  Университеты должны сосредоточиться на сборе статистических данных в своих нишах по тем предметам, в которых они являются признанными лидерами, как мы являемся лидером в области преподавания русского языка как иностранного. И уже сейчас я вижу, что далеко не все виды речевой деятельности эффективно формируются в электронной среде. Я вижу это по статистике и по обратной связи, по тому, сколько времени студенты проводят за заданиями, как часто возвращаются к тем или иным упражнениям, что стараются пропустить и перескочить. Только собрав эту статистическую информацию, мы сможем вернуться к содержанию электронной среды и понять, каким образом строить электронное обучение. 

Я постоянно учусь у своих сотрудников, у своих коллег. Это происходит в ежедневном, ежеминутном режиме, поскольку любое обсуждение любого вопроса дает возможность узнать что-то новое, если ты способен правильно задавать вопросы.

Первой нашей задачей было сделать так, чтобы передать младшему поколению физтеха то, что было наработано старшим, поэтому мы стали снимать на видео лекции, семинары, дискуссии, и сейчас они находятся в общем доступе. На самом деле сейчас, да и раньше так было, ответственным за процесс обучения был конкретный человек, который учился. Он должен быть готов к тому, что знания придется получать в течение всей жизни, так как все очень быстро меняется. Онлайн-курсы дают базу для получения лучших знаний, которые только есть в мире, будь то технические знания или гуманитарные.

В наше время выдающиеся физтехи, которых я знаю, признаются, что в свое время очень мало ходили на лекции: они учились сами. Я смотрю на более молодое поколение физтехов, и вижу, что они работают на интерес — их не нужно заставлять что-то делать. Они делают все сами, и я восхищен этим. Я вижу, как 50 процентов знаний получают в университете на лекциях и семинарах, а 50 — дает среда. Поэтому если вы уберете среду — ваших коллег, однокурсников, то лишитесь этих 50 процентов. И онлайн-образование должно встраиваться в те образовательные процессы, которые уже существуют.